Этой теме посвящена большая публикация Пресс-службы Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина
С прошлого года в России впервые проводится большое исследование взаимодействия школьников с цифровым текстом. Занимает этим команда молодых учёных из лаборатории когнитивных и лингвистических исследований Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина по под руководством ведущего научного сотрудника лаборатории Марии Лебедевой.
Скорость цифрового чтения
В первых работах, изучающих феномен цифрового чтения, было зафиксировано, что люди медленнее читают с экрана, чем с листа. Однако, по словам Марии Лебедевой, чем ближе к нашему времени, тем больше менялся этот показатель: «Нынешнее поколение, наши школьники читают цифровые тексты быстрее, чем текст с листа».
Качество понимания информации
Что касается качества понимания информации, то некоторые стратегии при цифровом чтении работают лучше, а некоторые стратегии работают хуже. При цифровом чтении хуже работают стратегии медленного и аналитического чтения: «Поскольку мы читаем быстро, скорее, не прочитываем текст, а просматриваем, проглядываем, то значительно сложнее удаётся зафиксировать какое-то понимание логических связей внутри текста, – рассказала Мария Лебедева. – Однако быстрое чтение для понимания какой-то практической информации, которая нужна именно сейчас, такое поисковое чтение гораздо лучше удаётся с экрана, чем с листа».
Школьники умеют выбирать
Сотрудники лаборатории опросили почти 600 школьников из разных регионов страны, провели глубинные интервью. Выяснилось, что у школьников цифровое чтение является ведущим способом получения информации, способом работы с текстом. При этом они неплохо разбираются, какую информацию лучше читать в бумажном варианте, а какую в цифровом.
«Однозначно видна закономерность в том, что школьники выбирают книгу в том случае, когда речь идёт о досуговом чтении, то есть чтении для удовольствия, – подчеркнула Мария Лебедева. – Напротив, цифровой формат они предпочитают, когда речь идёт о чтении новостей, каких-то коротких текстов. Для учебной информации для них одинаково хороши и бумажный, и цифровой носители».
По словам Марии, школьники осознают, что быстрее читают с экранов, чем с бумаги, но и быстрее забывают прочитанное: «Они замечают за собой, что могут довольно быстро терять интерес к чтению, если они читают с экрана, и отвлекаться. При этом говорят, что именно экранное чтение помогает, когда нужно узнавать конкретные факты, искать и выделять из текста что-то определённое».
Стала очевидна и связь между любовью к чтению и выбором источника информации.
«Ребёнок, который не очень любит читать, скорее предпочтет читать с экрана, и наоборот: ребенок, который говорит, что читать он любит, скорее возьмёт бумажную книгу. Мы видим в этом потенциал цифровых ресурсов, цифровых учебников и каких-то других программ для того, чтобы мотивировать, вовлечь в чтение тех, кто пока считает это не самым интересным занятием», – отметила Мария Лебедева.
Исследование продолжается, у сотрудников лаборатории большие планы. Сформулировано несколько гипотез и выделено около 30 разных параметров, которые могут влиять на результаты чтения. Все это будет проверено опытным путем.
Поликодовые тексты и экстремизм
Младший сотрудник лаборатории когнитивных и лингвистических исследований ГИРЯП Александра Горбачёва рассказала об исследовании поликодовых текстов:
«В мире цифровых технологий, когда мы всё время окунаемся в различные дискурсы, существует вероятность столкновения с текстами, выходящими за границы правового поля. Пользователь может понять текст одним образом, лайкнуть или даже репостнуть его, а он внезапно оказывается экстремистским».
Сейчас в обществе существует запрос на объективную экспертизу таких текстов. Для разработки её методики исследователи провели эксперимент с использованием специального прибора айтрекера, который фиксирует активность движения глаз при чтении. В числе испытуемых были как эксперты-лингвисты с опытом проведения экспертиз по делам о противодействии экстремизму, так и люди, не имеющие отношения к этой деятельности. Исследователи – психофизиологи и лингвисты – анализировали глазодвигательную активность участников эксперимента и комментарии, которые они давали в ходе эксперимента.
В ходе эксперимента стало понятно, что принципы интерпретации информации у людей, по-разному осведомленных об экстремизме, не отличаются. Однако фактор знания или незнания конкретных реалий этого дискурса оказался очень значимым. Если человек не понимает некоторые элементы текста, он может пытаться заполнить пустоту самостоятельно. Именно так складывается искажённое понимание текста.
По словам Александры, большую роль для понимания текста играет и наличие специальных знаний:
«В первую очередь это отражается на параметрах восприятия. Мы видим, что эксперты просматривают тексты одним способом, а неэксперты другим. У экспертов имеются выработанные методы по поиску определённых маркеров, помогающих определить, является ли текст экстремистским или не является. В связи с этим, когда эксперты просматривают такие тексты, они занимаются поисковой задачей, и собственно эта поисковая задача отражается на параметрах движения глаз».
У неэкспертов таких особенностей восприятия не было обнаружено. В ходе эксперимента выяснилось, что на восприятие текста влияет и сложность его жанра. Александра Горбачёва отмечает:
«Различные жанры заставляют нас тратить различное время на просмотр изображений. Такие особенности мы заметили, когда сравнивали, насколько длительно просматривают изображение в демотиваторах и мемах, и оказалось, что при просмотре демотиваторов изображению уделяют гораздо больше времени, чем при просмотре мемов. В настоящий момент мы объясняем это тем, что демотиватор – это более оригинальный жанр, нежели мем, который в принципе основывается на повторяющейся информации».
Демотиваторы же, по мнению исследователей, это каждый раз что-то новое: «Это нечто оригинальное, связанное с чьей-то индивидуальной позицией, и часто изображения, которые содержатся в демотиваторах, больше не встречаются нигде».
В этом году проект выходит на финальную стадию. В планах у членов лаборатории разработать методический продукт с рекомендациями для экспертов в области судебной лингвистики:
«В этих рекомендациях мы предложим не только определённый алгоритм интерпретирования этих текстов, но и постараемся изложить те желательные инструменты, которые бы позволили экспертам регулировать их когнитивную активность», – подвела итог Александра Горбачёва.
