Этот праздник, отмечаемый 4 ноября, напоминает о событиях «Смутного времени» на рубеже XVI-XVII веков и его преодолении благодаря сплочению народа. Он символизирует объединение людей разных национальностей и вероисповеданий для общей цели — мирного, уважительного существования и защиты государства от врагов.
В этот праздник хочется напомнить о веротерпимости, толерантности (как уважения чужого мнения, при полном несогласии с ним), единстве человечества, но и о реальной силе зла, разобщенности, царящей ненависти, неприязни к ближнему из-за цвета кожи или религиозной одежды… В мире крайний дефицит уважительности, мира, добра. А мы, по слову Спасителя, призваны «побеждать зло добром», то есть, в том числе, принятием инаковости другого человека через собственное смирение и стремление к единству.
В сентябре 1611 года в Нижнем Новгороде земский староста Кузьма Минин обратился с призывом собрать народное ополчение для борьбы с польскими интервентами, которые оккупировали нашу страну. В качестве воеводы он выдвинул опытного княза Дмитрия Пожарского.
Так, благодаря мудрости и мужеству этих великих людей, удалось предотвратить возможный захват нашего государства и определить его дальнейшее возрождение. Вскоре на престол взошли первые Романовы и в 1649 году указом царя Алексея Михайловича было установлено обязательное празднование 4 ноября как дня благодарности Пресвятой Богородице за Ее помощь в освобождении России от поляков. ПоэтомуРусская Православная Церковь в этот день совершает празднование Казанской иконе Божией Матери.
Любая Православная икона являет собой высшую, духовную, невидимую реальность, через которую человек может прикоснуться к миру Божественному. Она символизирует, но не в обычном понимании термина символ, а в ином, истинно открывающем, являющем (по греч. — эпифания) иную реальность. Иконописцы часто говорят, что не человек смотрит на икону, а икона смотрит на человека. Таким образом, благодаря иконам в нашем земном мире открывается как бы окно в Божественное измерение и отношения с Богом переходят из отвлеченного созерцания в предстояние перед Ним. И это ни в коем случае не является изображением Самого Бога, — за что часто упрекают нас мусульмане, — а «дверь», позволяющая Небу пробиваться к земле, а земле отчетливее «видеть» Небо.
В заключение хочется напомнить, что никакая молитва не может заменить тех дел, к которым призван человек — быть сотворцом Богу, возделывать, сохранять наш мир, который нам заповедан. Иными словами, «вера без дел мертва» (Иак. 2:17), и любые войны выигрываются за счет воинского мужества и мудрости полководцев. Другое дело, когда это мужество подкреплено верой, а мудрость согласована с Истиной. При таком понимании само собой отпадет восприятие иконы и молитвы как магического обряда.
