В прошлый раз мы коснулись темы веры древних скандинавов, их богов и картины мироздания. В этой статье мы рассмотрим сам культ и отправление религиозных ритуалов, влияние веры на повседневную жизнь и уклад норманнского общества.
«На словах ты ярл крутой, а на деле карл простой»
Древние скандинавы часто воспринимаются, как некие воинствующие язычники, которые были противопоставлены обществу феодальной Европы и его порядкам. На деле же, общество Скандинавии было не менее, а возможно, даже более регламентировано. В основе этого стояла религия. По преданию, бог Хеймдалль однажды спустился в Мидгард и имел там связь с тремя смертными женщинами: дочерьми вождя, землепашца и раба соответственно. От этой связи родилось трое детей: Ярл, Карл и Трель. Потомки Ярла стали воинами и вождями, Карла — свободными землепашцами, а потомки Треля — рабами. Таким образом было закреплено классовое расслоение древнескандинавского общества. Возможность для «социальных лифтов» и «золотых парашютов» была минимальной. В теории, конечно, свободный карл мог пойти в набег, ярл — утратить доверие и быть смещен дружиной, а трель — стать вольноотпущенником. На практике, власть предержащие держались за свой статус и не пускали посторонних на политический Олимп… то есть Асгард. Так, представители полумифической династии Инглингов отслеживали своё происхождение к Фрейру — богу плодородия. Согласитесь, проблематично взять в руки дубину народной войны и свергнуть осточертевшего конунга, если его предком является бог, от которого зависит твой урожай! Да, были уникальные викинги-самородки, вроде Рагнара Лодброка (оперативный псевдоним — «Кожаные Штаны»), по преданию вышедшего из простых (богатых) землепашцев. Но персонаж он полумифический и скорее всего, собирательный. И как все подобные персонажи во все времена, был призван давать надежду простому работящему карлу на исполнение его «маленькой скандинавской мечты» о собственном длинном корабле с верной дружиной.
Боги не случайно напоминали богатых бондов — землевладельцев, из которых в Скандинавии начала складываться родовая знать. Подобно тому, как Тор и Хеймдалль защищали мир людей от великанов, могучие бонды и ярлы планировали набеги, занимались вопросами обороны своих владений, жестоко расправлялись с инакомыслием. В Исландии такие могучие бонды назывались «годарами», множ. «годи» (исл. goðar, goði), и в их руках сосредотачивалась не только политическая, но и религиозная власть. В Исландии институт ярлов и конунгов так и не сложился, так как большинство переселенцев конца IX века было, как бы сказали сейчас, политическими беженцами. Они проиграли в войне с объединителем Норвегии, Харальдом Прекрасноволосым, и любви к ярлам и конунгам не питали. Бонды-годары, подобно древнеримским патрициям и германским вождям, обладали широкой клиентелой, множеством зависимых от них небогатых землевладельцев и могли на тингах «продавливать» нужные им решения. С приходом христианства из родов бывших годаров выйдут целые династии священников, также располагавшие большим влиянием и властью. В Исландии вообще исторически не принято отказываться от родовой власти и уменьшать мощь рода. В этом отношении исландцы XXI века мало отличаются от своих предков из века IX.
Óдин был божеством правителей, так как нрав этого коварного и властолюбивого божества, ради власти убившего собственного деда и братьев, наиболее подходил их пристрастиям. Жители Готланда, традиционно считавшиеся соседями самыми неспокойными и скорыми на подъем в поход также поклонялись Одину, как верховному божеству. В других областях главенствующую роль могли играть другие боги и богини. Хёдвиги (профессиональные воины) и берсерки почитали Тора, землепашцам могли быть более любезны кроткий Бальдр или госпожа садов и полей Фрейя. Иногда главой местного пантеона мог быть громовержец Тор, а иногда — богини Фрейя или Фригг. Преимущество такой системы было в гибкости. Ты воин и думаешь топором? — можешь поклоняться Тору. Ты расчётливая, властолюбивая сволочь? — поклоняйся Всеотцу Одину, он таких любит. Ты торговец, и хочешь уберечь свой караван от грабителей? — помолись Локи. Хочешь успехов в любовных делах? — госпожа Фрейя тебе в помощь! Эта же гибкость оказалась недостатком при встрече с четко структурированным и догматичным христианством, в итоге сменившим скандинавское язычество. Людям спокойнее, когда есть определённость и конкретика. Это касается и вопросов веры и религии.
Страх и ненависть в Старой Уппсале.
Центром языческого поклонение была Уппсала (Uppsala), которую более правильно называть «Старой Уппсалой», так как географически она отстоит от местонахождения современного города на 5 километров. Центром религиозной жизни города была священная роща и капище с идолами богов и богинь. В уппсальском капище присутствовали статуи трёх основных божеств: Одина, Тора и Фрейра. По преданию, Уппсала была основана Фрейром, так что он был главным божеством местного пантеона. Эти боги требовали жертв и подчас — кровавых. На священных ясенях развешивались подношения и жертвы. Чаще всего это были туши животных, из которых предварительно выпускали кровь. Но так же приносились и человеческие жертвы. Чаще всего это были умерщвлённые клятвоотступники и гомосексуалисты, повешенные вверх ногами в обнажённом виде. По представлениям скандинавских язычников, их души пожирал дракон Нидхёгг. Как альтернатива, они проводили вечность в Хеле, вброд пересекая ледяную реку, дно которой было устлано обломками мечей. Кровавые жертвоприношения — неважно, людей или животных, назывались блот (исл. blot — не путать с праздником исландской кухни торраблотом, появившемся в XIX веке!). Даже в 1075 году в этом капище, описанном хронистом Адамом Бременским, всё ещё происходили религиозные обряды и приносились жертвы. В это время большая часть Скандинавии уже приняла христианство, да и время викингов, строго говоря, уже кончилось. При этом Уппсалу не вполне верно представлять аналогом Ватикана, Мекки или «золотого кольца России», то есть местом, обязательным к посещению паломниками. Священную рощу можно было посадить самому и самому вырезать идол оберегающего твой род божества. Все необходимые ритуалы — от свадьбы до похорон — мог осуществлять как годи, так и глава рода. Справедливости ради, чаще всего человеческие жертвы имели символический характер. Так, например, все погибшие на поле брани по умолчанию приносились в жертву Одину и Фрейе. Считалось, что эти боги поровну делили души воинов для своих дружин.
Гибель богов.
Принято считать, что христианство «вдруг» пришло в Скандинавию, уничтожило местную самобытную культуру и лишило нас обаятельных раздолбаев-викингов. Во-первых, стоит сказать за это христианским проповедникам «спасибо», потому что нападения викингов были постоянной и очень страшной опасностью. Какой-нибудь франкский крестьянин мог познакомиться лишь с той гранью скандинавской культуры, которая касалась насилия и героизма. Во-вторых, скандинавы не стали менее воинственными из-за христианства. Христианство в раннем средневековье было религией воинов. Человеку с мистическим мировоззрением было ясно: если меня побили какие-нибудь франки или англосаксы, так это только потому, что их бог сильнее!
Кроме того, было очевидно, что адепты новой веры богаты и могущественны. Ты жжёшь их церкви, грабишь их монастыри — а они отстраивают ещё, больше и красивее! Мореходы с севера видели, сколько человеческого труда и ресурсов было положено в создание европейских церквей. Ничего подобного язычники-скандинавы построить не могли. Кроме того, переход в христианство мог помочь в налаживании торговых и дипломатических связей. В конце-концов, честный торговец мог жить на свои 3% гораздо лучше, чем морской конунг-голодранец. Другие скандинавы — колонисты и переселенцы, такие как Рольф-Пешеход, крестились в веру своих жен. Это было естественно — приходя в чужой дом, став частью рода жены, ты должен был принять богов этого дома. И вот уже Рольф-Пешеход, крещенный и отмытый, превращается в нормандского герцога Роллона I, защитника веры и престола. Такие метаморфозы заставляли норманнов задуматься.
Наконец, многих вдохновлял пример миссионеров. Виллиброрд Фризский, «апостол Севера» Ансгарий, архиепископ Эбо и другие показывали язычникам личный пример мужества, отправляясь проповедовать в места, где их каждую минуту могли схватить, пытать и убить. Что-что, а личное мужество и презрение к смерти викинги всегда уважали. Наконец, одной из причин победы христианства на Севере было ещё то, что большинство скандинавов были не викингами, а нормальными людьми. А нормальные люди предпочитают мир, спокойствие и достаток больше, чем сомнительные экспедиции за тридевять земель. Кроме того, христианство противопоставляло надежду слепому року и фатуму язычества. Согласно новому учению, любой человек при желании мог уподобиться апостолам и обрести венец святости. Воля человека, его способность к самосовершенствованию и духовному росту противопоставлялось сплетенной норнами неизменной судьбе и ограничивающим ярлыкам «ярла», «карла» или «треля». Христианство обещало не просто борьбу со злом без шанса на победу. Оно обещало уверенную и безоговорочную победу над этим злом. А викинги всегда любили бросать вызов судьбе и побеждать. В конце-концов, новый Бог тоже познал горький вкус мудрости и тоже был пригвождён к древу.
Источники:
Буайе Р. Средневековая Исландия. М.: Вече, 2009 г.
Гуревич А.Я. Избранные труды. Древние германцы. Викинги. СПб., Издательство Санкт-Петербургского университета, 2007 г.
Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси. СПб.: Евразия, 2005 г.
Сойер П. Эпоха викингов. СПб., 2002 г.
